Несмотря на новые факторы, несмотря на отсутствие старых фактов, его память цепко держалась за самый страшный момент его жизни. И хотя видение прошлого может быть просто дурным сном, построенным вокруг призрачной женщины, он очень хорошо мог представить черты Элайн, когда она умирала, ее темные волосы, перевязанные голубой лентой, ее черные глаза, наполненные болью, ее тонкие губы, кривящиеся от боли, ее тонкие ноздри, струйку крови, стекающую по лбу. На ней было ожерелье из жемчуга, черные туфли, золотой браслет на руке, это была картина, со всеми даже мельчайшими подробностями, со всеми оттенками. Это была такая полная картина, какая только может быть в жизни.

Но была ли она реальной?

Или это был кусок информации, который представлял критическую массу?

Другие должны будут знать о ней или ее фантоме также много. Но получить это от них без помощи Рирдона будет очень трудно. Но ему не хотелось обращаться туда за помощью, особенно после последних событий. Кроме того, это может полностью связать его как раз в тот момент, когда он уже превратился в охотника. Он обратится к Рирдону как к последней инстанции только в крайнем случае.